Калмыкия Тур

Художник Фаворский Владимир Андреевич о Калмыкии

Выдающийся художник, иллюстрировавший эпос «Джангар» Фаворский Владимир Андреевич в статье «Как я работал над «Джангаром» отмечает: «Первым условием, которое я поставил, была поездка в Калмыкию, знакомства с народом, с его бытом, зарисовки людей, животных, костюмов и т.д.

… Прежде всего, я увидел не ленивого, медлительного и тяжеловатого кочевника, какого по невежеству мог себе представить, а легкого, подвижного, в большинстве среднего роста, экспансивного человека, способного к музыке, к танцу и актерскому изображению, вообще к искусству.

Я присутствовал в Элисте на общереспубликанской олимпиаде народного искусства. Это было для меня большой удачей. Со всех улусов съехались колхозники в старинной одежде. Они танцевали, пели, играли на разных инструментах, пели «Джангар», рассказывали сказки, небылицы и т.д.

Существует много видов танцев и среди них изобразительные. Например, танец бытовой, где танцор изображает все – от собирания кизяка до ловли коня, изображает очень наглядно и ритмично. Есть танец зайца, танец журавля, — так в танце отражается окружающая природа. Танец всегда драматичен. Из танцев устраивались целые постановки, например, свадьба в Хотоне.

… Тип калмыка разнообразен, но что по большей части поражает – это мягкость черт его лица. При широких скулах, которые часто дают правильный овал, маленький нос, у женщин носик небольшой, рот часто круглый, у девушек это ротик, как лепестки розы, не сильный подбородок, у мужчин высокий лоб, откинутый назад, у женщин красивый, круглый.

Иногда почти детская мягкость черт лица, стройность фигуры, длинная талия. Изящество рук – изящество человека в незнакомых, удивительных для меня формах поражало меня.

Конечно, типы лица разнообразны, есть и удлиненные, строгие лица – я их взял для Шикширги, для разгневанного Савра, для Алтана Цеджи, есть и круглые, лунноликие, нужные мне для Джангара, Мингияна и т.д.

… У меня такое чувство, что я первый художник со стороны попал в эту страну и наоткрывал там всяких чудес. Придет время, и кто-то меня трезво и с глубоким знанием дела покритикует, возможно, что я в каких-то деталях и ошибаюсь, но живое ощущение людей, их строя, их повадки, их своеобразной духовной и физической красоты дает мне уверенность, что в основном я прав»